Философия северной традиции и немного вязания
Ветер воет в черных путах небес —
Слышишь?
Сердце волка рвется в погоню —
Чуешь?
Сонмы чудовищ по бренной земле
Гонит
Дикий Охотник…
Полчища духов,
заблудших душонок убийц и воров,
нет коим места в Вальгалле,
не приняла коих Хель –
Вот она –
паства Охотника в ночь на Самайн.
Сможешь пройти сквозь погони вихры
и сохранить свой рассудок –
Сделаться магом сумеешь ты. А нет –
Жаль тебя мне, блудный…
В бубен удары звучат в голове,
И пропадает сознанье.
Нету мне места на этой земле,
Гонит меня отчаянье.
Выйду Охоте наперерез –
Забирай меня, слышишь, Рогатый!
Мир мой, вот был лишь секунду назад и исчез —
Чуешь, я сам как проклятый!
Тряхну головою, да космы порву – душу развею по ветру.
Если с тобой я сквозь мир не пройду,
Нет для меня больше мест на планете.
Встань, полоумный! – Охотник сказал. –
Кто ты, сынишка людского отродья?
Я вам бояться же всем наказал,
как же ты выполз из теплой берлоги?
Разве не дорог безумцу очаг?
Что тебя манит в такие дороги?
Путь меня манит – ему отвечал, —
Сердце бунтует, несут сами ноги.
Нет головы на поникших плечах,
Нет и мечты для людишек – убогой.
В этот Самайн лишь Охоту я ждал,
Жить разреши мне, Великий Охотник!
Жить разреши – не как все, не как люд!
Жить разреши, как велело мне сердце.
Долго скитался я по мирам, многое видел, но больше – не видел.
Проклял меня человеческий суд, безумцем меня мои братья считали.
Нет мне пути, ни назад — ни вперед,
Ждал я тебя, о Великий Охотник!
Думал, погоней твоей мою душу сметет,
Но вот я стою пред тобой, я – твой сокол.
Хочешь – пошли меня с псами вперед, рыскать по снегу следы великанов.
Хочешь – убей, растопчи и отдай псам своим, вещим волкам на забаву!
Хмыкнул Охотник в усы – Экий смел!
Чую, безумство твое – роковое.
Коль уж у печки в Самайн не ссидел,
Что же не взять тебя, глупый, с собою?
Выдержишь скорость погони моей?
И от моей не отстанешь ли свиты?
Вороном, волком ли – мчись побыстрей,
Долго уж мы отпускали молитвы…
Мчал я как проклятый,
В спину дышал
мне грозный охотник в накидке –
Рогатый!
К утру туманному дух мой устал,
но не взмолился, не крикнул «Пощады!»
Так я бежал – в этой своре волков, вороном был ли я, волком ли, псиной –
Только на утро лишился оков, что чувствовал уж сотню лет – как скосили.
Было свободно мне, вольно дышать,
Словно бы не было клетки из ребер,
Словно я умер – а может и так –
Только теперь я в Охотничьей стае…